В результате никто не имел четкого представления о масштабах происходящего на юге страны, где были захвачены многие военные базы.
1. Политика Биньямина Нетаньяху в отношении ХАМАС перед войной способствовала укреплению этой группировки, что дало ей возможность тайно подготовиться к нападению.
2. Его усилия по подрыву независимости судебной власти привели к расколу в израильском обществе и ослабили армию, создав атмосферу уязвимости, что, вероятно, подтолкнуло ХАМАС к атаке.
3. В ходе войны решения Нетаньяху иногда основывались не только на военной или национальной необходимости, но и на личной и политической выгоде.
С первых дней войны Биньямин Нетаньяху, как публично, так и за кулисами, активно стремился переложить ответственность за нападение 7 октября на силовые структуры. Спустя несколько недель сам премьер-министр начал утверждать: «Ни при каких обстоятельствах и на никаком этапе я не получал предупреждений о намерении ХАМАСа начать войну». В это время его помощники предприняли меры для предотвращения утечек информации, способной его скомпрометировать. Вначале они распорядились об отключении системы официальной записи встреч между Нетаньяху и военными генералами. Позже, в октябре, встречи перенесли в помещения без стационарной аппаратуры, что дало возможность помощникам премьер-министра использовать личные устройства для записи, в то время как военным было запрещено вести собственную фиксацию. Охране премьер-министра было дано указание проверять генералов, включая начальника Генштаба Халеви, на наличие скрытых микрофонов.
Однако это было не всё. Вскоре последовало ещё более смелое вмешательство: Браверман распорядился изменить архивные записи телефонных разговоров Нетаньяху от 7 октября. Согласно письменной жалобе, он настоял на том, чтобы архивисты изменили время второго звонка премьера с 6:40 на 6:29 — это время совпадало со временем первого, незаписанного вызова, когда Нетаньяху впервые уведомили о нападении.
