Часть 2: Пути преодоления одиночества, духовность и личный опыт.
Начало здесь
Религия и духовность традиционно предлагают убежище. Монашеская традиция, «прославляющая аскезу как путь... обретения смысла жизни» (Мамедов, Кокина), видела в уходе путь к божественному. Психолог Ярцева В.П. определяет духовность через «любовь, милосердие, ответственность» и видит путь преодоления в «переходе от Я к МЫ». Герой повести писателя Короленко В.Г. «Слепой музыкант», по анализу Ярцевой, находит исцеление именно через это движение – от эгоизма к состраданию («обретение духовного опыта», «переход от Я к МЫ»). Однако таится опасность ортодоксальности: ригоризм может стать новой формой изоляции. История Мцыри у поэта Лермонтова М.Ю. (анализ Ярцевой) – трагический пример одиночества «как отношения», порожденного неприятием навязанного уклада («Я вырос в сумрачных стенах...»). Духовность, не открытая к диалогу, рискует стать новой клеткой.
Личный опыт отвергает для меня романтизацию одиночества экзистенциалистами.
Для философа Камю оно могло быть «раем», для философа Сартра – пространством свободы. Но для меня одиночество – не благо, а рана. Это мощный детерминант измененных состояний: оно перестраивает биохимию мозга (хронический стресс, депрессия) и наносит психологические травмы. Спасительными островами становятся «музы» – литература и классическая музыка, как для героя писателя Богата Е. Эдуарда Гольдернесса (пример у Ярцевой): «Чтение литературы. Зарождение идеи борьбы с одиночеством», «Постижение знаний... стало источником... духовного роста». Вера предлагает метафизическую опору. Однако, признаю, даже эти опоры не заполняют пропасть до конца. Философ Фромм Э. был прав: «Немногие могут выдержать одиночество... Это - истинные герои человечества».
Императив действия:
Одиночество требует не борьбы с ним как таковым, а работы с его деструктивными формами. Осознание «закона социальной высоты» предупреждает об иллюзиях успеха. Религия и духовность должны избегать ловушки отторжения мира. Необходимо сделать все, чтобы одиночество не расширялось и не углублялось.
Это требует:
1. Перестройки городского пространства («создание парков... коммуникационных площадок» – социологи Мамедов, Кокина).
2. Развития психологической помощи.
3. Культивирования эмпатии и подлинной общности.
Как утверждал философ Марсель Г., «одиночество необходимо, но оно должно быть трамплином к другому, оно должно преодолеваться». Задача – превратить экзистенциальную пропасть не в бездну, а в пространство для подлинной встречи, где «Я» находит путь к «МЫ». Ибо только в этой связанности человек обретает силу жить. Пропасть тем глубже, чем выше подъем, но мосты строятся из «мужества открытости, доверия и готовности услышать другого».
КАРНАУХОВ | подпишись
